Жизнь на воде

Что с ними происходит сегодня?

Утренняя дымка повисла над водой. Я сижу в лодке, собирающей всякий хлам: старые тележки, мебель, ржавые велосипеды... Пять таких лодок непрерывно патрулируют город – и ежедневно им попадается по тридцать–сорок велосипедов. Вокруг нас – абсолютный покой. Тишина. Трудно даже представить, что меньше чем через час потоки машин, мотороллеров и велосипедов оплетут каналы Амстердама – города, построенного на воде. Семь веков назад он назывался Аместелдамме – «Дамба на реке Амстел» – и был скромным поселком на плотине, приютом для тысячи человек. Поселок этот окружали канавы, болота и множество озер. Но все изменилось во многом благодаря главному чуду современного Амстердама – его знаменитым каналам.

Выгодное расположение города между рекой и Северным морем способствовало быстрому росту его благосостояния. К позднему Средневековью Амстердам вел активную торговлю со странами, выходящими на Балтику, и был крупнейшим в Европе центром хранения зерна и древесины. А XVII век стал свидетелем необычайного всплеска крайне выгодной торговли специями, прибывавшими из Восточной Индии и Цейлона – с территории современных Индонезии и Шри-Ланки.

«Около 1600 года в Амстердаме жили свыше 60 тысяч человек, и город просто трещал по швам», – говорит Габри Ван Туссенброк, историк архитектуры и автор книги «Амстердам в 1597 году. Хроника решающего года». Это был самый быстро растущий город в мире, и в 1613-м было принято решение о строительстве пояса каналов вокруг Сингела – рва, служившего границей города. Масштаб проекта был уникален для того времени, и завершить кольцо каналов удалось нескоро. Зато, в итоге всех преобразований, Амстердам вырос в пять раз.

Город приобрел пояс из трех каналов – Херенграхта, Кейзерсграхта и Принсенграхта – в форме полуколец, соединенных между собой идеально прямыми улицами и более скромными каналами. Через эти водные пути, общей протяженностью около 14 километров, было перекинуто восемь десятков мостов. Вынутый грунт использовали для создания насыпей, на которых можно было строить дома. «Расширение города привело к бурному развитию транспортной системы, строительству домов, мастерских, а также общественных учреждений, таких как рынки и церкви, что было совершенно уникально для того времени», – рассказывает Ван Туссенброк. Прокладка каналов финансировалась за счет продажи земли богатым купцам. Самые крупные и дорогие участки были на берегах Херенграхта. Мастерские и небольшие дома располагались вдоль Принсенграхта – единственного канала, напрямую связанного с рекой Эй.

Когда около 1680 года полукружья каналов были завершены, Амстердам наконец приобрел шарм, подобающий тому богатому и влиятельному коммерческому центру, каким он стал. Только Лондон и Париж превосходили его размером. Но, в отличие от них, подчеркивает Ван Туссенброк, «Амстердам своей красотой обязан не королевским дворцам, а величественным особнякам, построенным на берегах каналов по заказу богатых горожан».

И сегодня, четыреста лет спустя, кольцо каналов – по-прежнему самое знаменитое украшение Амстердама. В преддверии юбилейного 2013 года ЮНЕСКО внесло эту территорию в список объектов Всемирного наследия. Каналы делают Амстердам невероятно популярным центром туризма.

«Этот дом – настоящее произведение искусства», – говорит Чарли Хильм о своем монументальном жилище на набережной Херенграхта. Здание, построенное в 1615 году, – одно из самых старых в границах кольца каналов.

«Я не чувствую себя владельцем здания, только его хранителем, – признается Чарли. – У домов есть душа. Они могут смеяться или грустить, и этот дом плакал, когда я его купил: таким ужасным было его состояние». Но благодаря масштабной реставрации дом снова может улыбаться. «Я считаю, что наш долг – проследить за тем, чтобы эти здания перешли к следующим поколениям в хорошем состоянии», – заключает Чарли.

Бизнесмен Чарли Хильм сейчас на пенсии. Он родился в 1943 году в Амстердаме в еврейской семье – его родители, актриса и композитор, бежали из Берлина от нацистов и в Амстердаме, скрываясь на тайной квартире, смогли пережить войну. «Этот город приютил их, и в результате я стал уроженцем Амстердама. Естественно, что я хотел жить на одном из каналов, с которых началось расширение города, – объясняет Чарли, – а Херенграхт – это же король среди каналов!»

Справедливости ради заметим, что пояс каналов не сразу стал бесспорным центром города. Старые потомственные купцы поначалу не спешили покидать дома в районе улицы Вармоесстраат, которая сейчас граничит с кварталом «красных фонарей», а в то время была одной из самых престижных. По берегам каналов стали селиться самоуверенные коммерсанты новой волны, сделавшие свои состояния на торговле с заморскими странами. «Но прошло совсем немного времени, и “старые деньги” тоже сменили дислокацию», – рассказывает Ван Туссенброк.

Самые большие дома строились на «Золотой Излучине» – участке Херенграхта между современными улицами Лейдсестраат и Вейзелстраат. Этот квартал стал местом обитания регентов – правителей города. Богатые купцы предпочитали Кейзерсграхт (их дома служили не только жилищем, но и складами). На Принсенграхте преобладали мастерские.

За Принсенграхтом на насыпи были построены домики для приезжих рабочих с корабельных верфей. Этот район получил название Жордаан: возможно, это искаженное французское слово jardin – «сад». Многие улицы здесь носят названия цветов и растений, например, Лелиеграхт и Лаурьестраат. Жордаан оставался бедным рабочим кварталом несколько веков, и только за последние 30 лет он постепенно приобрел популярность благодаря многочисленным галереям, модным лавкам и колоритному фермерскому рынку.

Следом за торговыми конторами на берега каналов пришли банки и другие предприятия. В 80-х годах XX века начался постепенный отток жителей в новостройки на окраинах города: привлекательность жизни на каналах стала снижаться. Множество зданий было к тому времени в ужасном состоянии, из-за отсутствия современного отопления жить в них было холодно и неуютно – по комнатам гуляли сквозняки. Тогда многие старые дома были скуплены почти за бесценок журналистами, учеными, художниками.

К 2013 году жилье на каналах стало недоступным для этой прослойки из-за роста цен на недвижимость. Тем не менее кольцо каналов часто ассоциируется именно с прогрессивной творческой элитой, которая обладает существенным влиянием на общественное мнение в Нидерландах.

Каналы были колыбелью авангарда, культурного и интеллектуального, на протяжении веков, уверена Линда Боувс, директор культурного центра Felix Meritis. В золотой век Амстердама здесь жили влиятельные купцы, заказывавшие картины у знаменитых живописцев, таких как Рембрандт и Вермеер. В городе процветала не только свобода религии, но и свобода печати, что привлекало сюда ученых и мыслителей со всей Европы. По словам Боувс, только здесь Рене Декарт смог выпустить свои труды по философии, с которыми многие связывают начало эпохи Просвещения. «Жители Амстердама всегда имели репутацию людей решительных и независимых. И это неудивительно, поскольку городом управляли влиятельные горожане», – объясняет Боувс.

В 1788 году 40 зажиточных амстердамцев, вдохновленные идеями Просвещения, основали общество Felix Meritis, призванное поддерживать искусства, философию и науку. На Кейзерсграхт был построен дворец, в стенах которого находился первый в Европе концертный зал, где выступали самые знаменитые музыканты.

Но общество это давно прекратило свое существование. После Второй мировой войны во дворце на 34 года обосновалась штаб-квартира Коммунистической партии Нидерландов. Потом, правда, он снова стал площадкой для конференций, театральных спектаклей и общественных дискуссий.

Сегодня каналы – убежище для самых разных людей. Так, заброшенное строение на канале Сингеле, когда-то бывшего городским рвом, выкопанным еще в 1428 году, стало домом для американца по имени Джош Молэй. Это здание бывшей кондитерской фабрики было выкуплено городскими властями и теперь стало общиной, где при финансовой поддержке города живут и работают люди творческих профессий. Среди табличек у входной двери есть и такие: «Фонд пропаганды веселья» и «On File» – организация поддержки журналистов, вынужденных бежать из родных стран.

Многочисленные культурные события в непосредственной близости от дома с избытком компенсируют для жителей отсутствие сада или балкона, а также нехватку мест для парковки. «Хорошо, что квартира обходится недорого, – говорит Молэй. – Только поэтому мы можем позволить себе дом с видом на канал». Город, купивший здание в конце 1980-х, берет с жильцов очень умеренную арендную плату. Но, в свою очередь, жильцы обязаны достойно содержать здание, в том числе следить за покраской стен и канализационной системой.

За последние двенадцать лет в районе, по наблюдениям Молэя, очень многое изменилось. «Еще недавно переулки в районе Сингела и Херенграхта пестрели “красными фонарями”. Теперь они в основном исчезли, и проблемы, связанные с наркотиками, практически сошли на нет», – оптимистично уверяет он.

С другой стороны, многие молодежные организации, такие как культурно-спортивные центры, закрываются, потому что не могут платить аренду. На их место приходят гостиницы – перемена, которая, по мнению Молэя, ослабляет социальную общность квартала: «Население каналов становится менее разнообразным, они превращаются в район для богатой публики. Например, в здании напротив многие квартиры заняты иностранцами, и большинство пустует по полгода».

Каналы Амстердама привлекают и иностранные компании. Склады, когда-то хранившие товары из дальних земель, сейчас превращаются в офисы для процветающей креативной «индустрии идей». Международное рекламное агентство Wieden+Kennedy (W+K), придумавшее кампании таких марок, как «Хайнекен» и «Найк», занимает два огромных здания на Херенграхте. «Кольцо каналов – это самый центр Амстердама, а Амстердам – сердце Европы, – объясняет Памела Уорброок из W+K. – Великолепные памятники культуры создают атмосферу мегаполиса. И в то же время здесь присутствуют элементы сельской жизни: например, наши сотрудники могут приезжать на работу на велосипеде. Это смешение деревни и города идеально подходит такой международной компании, как наша».

Привлекательность города для иностранных работников – отнюдь не примета сегодняшнего дня. После захвата Антверпена испанцами в 1585 году множество купцов из Южных Нидерландов – большинство из них были протестантами – бежало в Амстердам. Их прибытие стало для города стимулом экономического развития и заложило основу для голландского золотого века. «Без рабочих из Германии, Скандинавии и Восточной Европы кольцо каналов никогда бы не было проложено», – утверждает историк архитектуры Габри Ван Туссенброк.

Вокруг каналов удивительно много зелени для сердца мегаполиса. За несколько веков на стенах и фасадах набережных вывелись необычные формы городской растительности. Ландшафтный архитектор Эрнст Ван дер Ховен утверждает, что меж камней можно найти исчезающие виды, а также лекарственные и бесчисленные дикие садовые растения. Каналы – дом для лысух, цапель и лебедей, а в местных садах полно синиц, вьюрков, крапивников и дроздов.

Ван дер Ховен живет в построенном в 1709 году величественном здании на канале Кейзерсграхт – по соседству с домом Тульпа, которого Рембрандт изобразил в своей знаменитой картине «Урок анатомии доктора Николаса Тульпа». «В этой части Кейзерсграхта вы все еще можете найти старые вязы с веерообразными кронами. Некоторые из них так высоки, что летом за ними почти не видно домов на противоположном берегу. Когда я сижу в саду, слушая щебет птиц, я почти забываю, что нахожусь в самом центре города», – рассказывает Ван дер Ховен. Тенистые внутренние садики – один из самых тщательно хранимых секретов кольца каналов, составляющих исторический центр Амстердама. Их не видно со стороны улицы, и зачастую они закрыты для посторонних. Ван дер Ховен называет их «зелеными легкими города».

В этих садах можно увидеть каштаны, липы, клены. А еще в них с незапамятных времен растут плодовые деревья – мушмула, тутовник, айва.

Как объяснил Ван дер Ховен, когда закладывались сады, в городе действовали строгие правила – статуты. Как и дома, сады эти соответствовали разным стилям. В XVII веке был популярен французский сад, где ровные живые изгороди опоясывали клумбы, а дорожки были разбиты с геометрической точностью. В XVIII столетии пришла мода на английские сады с романтическими спрятанными в кустах беседками и более свободной планировкой.

«Сады были созданы, чтобы ими любоваться, они давали тень и свежий воздух», – объясняет Ван дер Ховен. В своем саду он поставил пчелиный улей, чем способствует сохранению местного городского биотопа – по его словам, пчелы – незаменимый элемент пищевой цепи, так как они опыляют растения и деревья. Для такой городской среды, как кольцо каналов, здесь произрастает поразительно много видов, а пестициды не применяются, так что для пчел – просто идеальные условия.

И все же микроклимат зеленого района ухудшается из-за мелкой пыли, вредных выбросов и углекислого газа, утверждает Вуббо Оккелс, профессор по возобновляемым технологиям Технического университета Делфта, а в прошлом – голландский космонавт НАСА. «Если мы хотим, чтобы люди могли жить на каналах и через четыреста лет, пора принимать меры», – убежден Оккелс.

В 2005 году Оккелс переехал в квартиру на первом этаже дома на Кейзерсграхт и основал фонд «Зеленые каналы». Концепция, по его словам, очень проста: трех больших ветряных мельниц, расположенных за городом, будет достаточно, чтобы обеспечивать всю территорию экологически чистой энергией. А если каждый житель выкупит долю турбины, удастся внести сразу всю ее стоимость.

Кроме того, можно использовать воду из каналов для обогрева зданий зимой и охлаждения их летом. «Ну кто не захочет жить в четырехсотлетнем доме, который полностью обеспечивает себя энергией!» – восторженно восклицает Вуббо.

Оккелс уверен: в кольцо каналов должны допускаться только электромобили и лодки. Это сделает среду более чистой и спокойной, и в то же время привлечет новые виды растений и животных. Каналы превратятся в настоящий экологический оазис.

Однако существуют и противники излишней романтизации каналов. Так, Мартен Оуботер из компании «Ватернет» рассказывает: «Вода может быть не только естественным союзником человека, но и опасным врагом. На протяжении веков каналы были источником инфекций, порождая эпидемии бубонной чумы и других болезней. А зловоние от них должно было быть просто невыносимым, – говорит Оуботер. – В попытках улучшить атмосферу власти даже засыпали некоторые каналы, как, например, Розенграхт и Линденграхт».

Что уж говорить, если до 1987 года сточные воды просто сбрасывались в каналы. Сейчас все здания подключены к канализации, и, благодаря замысловатой системе шлюзов и двум насосным станциям, можно точно определить, где и сколько воды попадает в каналы. «В некоторых теперь так чисто, что можно купаться», – утверждает Оутботер.

Новый признак статуса – жить прямо на воде. Сегодня в Амстердаме около 2500 плавучих домов, и 600 из них – в границах кольца каналов. Дом Норы Вижбрандс – это переоборудованная грузовая яхта «Валевейн», пришвартованная на Принсенграхте. Женщина вспоминает, что еще несколько лет назад большинство людей, селившихся на кораблях, были «искателями приключений», которые не могли смириться с необходимостью жить друг у друга над головой в каком-нибудь многоквартирном доме. Сегодня же это в основном молодые успешные профессионалы и иностранцы, а их дома – плавучие пентхаусы с ванной, плитой и беспроводным интернетом.

39 лет назад все было совсем по-другому. Тогда Нора Вижбрандс купила «Валевейн» за сумму, равную сегодняшним восьми тысячам евро. На борту столетнего обшитого сталью грузового судна не было газа, электричества и водопровода. Она готовила в дровяной печи при свете масляной лампы, покупала уголь и дрова в переулках, прилегающих к Принсенграхту. Раз в неделю одалживала у соседей шланг, чтобы наполнить водяной бак.

Нора – свидетельница всех перемен, произошедших на берегу в последние годы. Сейчас все помешаны на роскоши, говорит она. Возьмите, например, район Девять улиц, тянущийся от квартала Жордаан до центра города. «На протяжении веков это был район общины дубильщиков, о чем говорят такие названия, как улица Шкур и улица Косули, – рассказывает Нора. – Но теперь здесь все заполонили дорогие магазины модной одежды».

Растущая популярность квартала с его магазинами, бутиками и ресторанами не может не сказываться на обитателях плавучих домов. Не говоря уже о множестве прогулочных лодок, постоянно нарушающих покой Норы: «Громкая музыка и отвратительный запах. Просто ужас».

Конечно, туризм и загрязнение оказывают негативное влияние на повседневную жизнь горожан в кольце каналов. Но в то же время интерес к красоте этого исторического жилого квартала сегодня высок, как никогда. Большинство домов, выходящих на каналы, сохранились в безупречном состоянии, а культурная жизнь здесь весьма насыщенна – как это было и в XVII веке. И когда в конце летнего дня все успокаивается, кажется, что за эти века ничего не поменялось. Теплые лучи заходящего солнца падают на красные черепичные крыши. Издалека раздается колокольный звон церковной башни Вестерторен, а вода мягко плещется о борт пришвартованных к берегу плавучих домов.

«Я живу в самом сердце Амстердама, и при этом никто не обращает на меня ни малейшего внимания, – говорит Нора Вижбрандс и улыбается, потому что мимо ее “Валевейна” скользит пара лебедей. – Разве где-нибудь в другом месте на Земле я смогу наслаждаться таким чувством?»

Источник: НатГео